КАК ПОДРЕЗАЛИ
КРЫЛЬЯ "ФАНТОМАМ"
Андрей ПОЧТАРЕВ
 |
| Генерал-полковник
в отставке А.Г. СМИРНОВ |
Военная судьба
Алексея Григорьевича Смирнова складывалась непросто. За 50-летнюю
службу в Вооруженных Силах он прошел путь от командира взвода зенитно-артиллерийской
батареи на Ленинградском фронте в годы Великой Отечественной войны
до заместителя главкома войск ПВО страны по боевой подготовке в 80-е
годы. В послевоенный период он командовал и бригадой, и дивизией,
и армией. Но, пожалуй, наиболее памятной для него стала «командировка
на войну» в 1969-1971 годах в Египет в качестве командира 18-й особой
зенитно-ракетной дивизии. Именно за эту командировку он был отмечен
орденом Красного Знамени.
Сегодня генерал-полковник в отставке Алексей Смирнов - гость «Красной
звезды».
- Алексей Григорьевич,
мы уже писали об операции «Кавказ» по переброске советских войск в
Арабскую Республику Египет для защиты ее воздушного пространства от
налетов ВВС Израиля. Но многое для читателей еще осталось неизвестным.
Хотелось бы из первых уст услышать о некоторых подробностях тех событий
30-летней давности...
- Операция «Кавказ»
проводилась в строго секретной обстановке. После тайного визита в
Москву президента Египта Гамаль Абдель Насера в начале декабря 1969
года на основе достигнутых советско-египетских договоренностей было
принято закрытое решение Политбюро ЦК КПСС об оказании военной помощи
этой стране в ее войне с Израилем путем создания там Оперативной группировки
советских войск. В нее должны были войти зенитно-ракетная дивизия,
авиационная и военно-морская группы.
К тому времени
я уже два года командовал 11-й Днепропетровской дивизией ПВО. Примерно
в конце декабря 1969 года меня прямо с комсомольской конференции соединения
срочно вызвали в столицу к главнокомандующему войсками ПВО страны
Маршалу Советского Союза Павлу Батицкому. Разговор с ним для меня
начался очень неожиданно.
- Товарищ Смирнов,
- с ходу обратился главком, - мы с вами вместе служили мало, и я вас
поэтому знаю не очень хорошо. Но мои заместители говорят, что необходимо
с вами побеседовать и утвердить вас командиром дивизии особого назначения,
которая вскоре будет формироваться.
Беседовали мы
долго и обстоятельно. И только в конце нашего разговора Батицкий сообщил
о том, для чего будет создаваться новое соединение - для выполнения
операции «Кавказ». С планом ее проведения меня под роспись ознакомил
приглашенный в кабинет начальник Главного штаба генерал-полковник
Валентин Созинов. Буквально через два дня вместе с оперативной группой
из 10 генералов и офицеров во главе с маршалом Батицким с аэродрома
Чкаловский мы вылетели в Египет на рекогносцировку местности. В течение
нескольких суток в сопровождении главного военного советника министра
обороны АРЕ генерал-полковника Ивана Катышкина группа в Аравийской
пустыне выбрала места для будущих позиций наших дивизионов. 2 января
1970 года об итогах этой работы было доложено египетскому руководству.
Я был представлен президенту Насеру. На встрече тогда присутствовал
и вице-президент Анвар Садат. Именно он впоследствии приложил руку
к тому, чтобы разрушить советско-египетское военное сотрудничество.
В конце приема Насер попросил нас: «Возвращайтесь скорее...»
По прилете в Москву
состоялось совещание у министра обороны СССР Маршала Советского Союза
А. Гречко. О готовности к проведению операции «Кавказ» докладывали
от войск ПВО - генерал армии А. Щеглов, от ВВС - генерал-полковник
авиации А. Ефимов и от ВМФ - Адмирал Флота Советского Союза С. Горшков.
Довелось выступить и мне. По приказанию министра я коротко доложил
о тех задачах, которые нам предстояло решать на египетской земле.
Гречко интересовали главным образом тактико-технические характеристики
и возможности наших ЗРК в борьбе с воздушным противником. А на прощание
он особо заострил внимание присутствующих на требовании Политбюро
ЦК партии - не потерять людей!
- А как проходило
комплектование вашего уникального соединения? Ведь аналогов ему не
было ни в Корее, ни во Вьетнаме. Впервые в истории советских Вооруженных
Сил создавалась целая зенитно-ракетная дивизия с целью участия в боевых
действиях в Африке...
- Да, характер соединения был уникальным. Оно получило условное наименование
- 18-я особая зенитно-ракетная дивизия. Но позже этот номер перестали
употреблять. Нас чаще называли «11-я Днепропетровская», так как управление
соединения полностью составил штаб дивизии из Днепропетровска. Первая
бригада формировалась на базе соединений и частей Московского округа
ПВО. Ее возглавил полковник Борис Жайворонок. Вторая, которой командовал
подполковник Николай Руденко, прибыла из 2-й отдельной армии, дислоцированной
в Белоруссии. Основу третьей бригады под командованием майора Владимира
Белоусова составил личный состав из 6-й отдельной Ленинградской армии.
Это были уже опытные командиры, прошедшие другие «горячие точки»:
Жайворонок - Венгрию и Чехословакию, Руденко и Белоусов - Вьетнам.
Были в дивизии и те, кто воевал в Великую Отечественную и кто побывал
в 1962-м на Кубе...
Это действительно
было необычное боевое соединение. Каждая бригада состояла из 8 дивизионов
ЗРК С-125 «Печора» по 4 пусковые установки в каждом. Кроме того, каждому
дивизиону был придан взвод прикрытия в составе четырех ЗСУ «Шилка»
и отделение ПЗРК «Стрела-2». В состав дивизии входил и Центр РЭБ,
возглавляемый подполковником Акрамом Исмаковым. Всего около 10 тысяч
человек. Соединение замыкалось на старшего по ЗРВ генерал-майора Льва
Громова. Старшим по ВВС был генерал-майор авиации Григорий Дольников.
Они в свою очередь подчинялись главному военному советнику.
- Всю эту «армаду»
с боевой техникой и вооружением необходимо было в короткие сроки и
скрытно переправить из Советского Союза в Египет. Наверное, учитывался
нашим командованием и прежний опыт в этой области: Испания, Куба,
Вьетнам?
- Конечно же,
была проделана титаническая работа в масштабе Вооруженных Сил и даже
всей страны, начиная от Генерального штаба до различного рода КБ и
НИИ, заводов оборонных отраслей промышленности. После боевого сколачивания
на полигонах бригады получали новую технику и оружие, переодевались
в штатское платье, сдавали все документы и готовились к отправке морем
из Николаева. Никто из личного состава, даже их семьи, не знали, куда
и на какое время они направляются.
- Но слухи-то,
наверное, о конечной точке маршрута ходили?
- Люди, в общем-то,
догадывались. Хотя в те времена со слухами боролись различные службы
очень жестко.
Первым ушел в
Египет сухогруз «Роза Люксембург», а последним - «Дмитрий Полуян».
Всего было задействовано 16 транспортов Министерства морского флота
СССР. Официально, по легенде, как, кстати, в свое время и на Кубу,
перевозилась «сельхозтехника». Только после прохождения проливов Босфор
и Дарданеллы капитаны судов узнавали конечную цель маршрута - порт
Александрия.
Первые наши подразделения
и части прибыли в Египет 5 и 8 марта 1970 года. К тому времени я со
своей оперативной группой уже почти два месяца находился там. Мы контролировали
строительство египтянами боевых позиций дивизионов. Их проектированием
занимались советские военные инженеры. Каждое КП и стартовая позиция
были рассчитаны на прямое попадание 500-килограммовой авиабомбы.
После разгрузки
в порту дивизионы ночью, скрытно совершали марши и занимали назначенные
им позиции. Все были переодеты в форму египетских военнослужащих.
- Какие задачи
были поставлены перед дивизией, и когда вы приступили к боевой работе?
- Главными нашими
задачами было прикрытие от воздушных атак противника крупных административно-хозяйственных
и промышленных центров. Исходя из этого три бригады были сосредоточены
в районе Каира, где в скале, недалеко от национального исторического
музея, находились КП дивизии и войск ПВО Египта. На первых порах была
у нас и четвертая бригада пятидивизионного состава под командованием
полковника Шумилова, прикрывавшая Александрию.
 |
| Командование
18-й особой зенитно-ракетной дивизии с представителями руководства
ПВО АРЕ (А.Г. Смирнов - четвертый справа). 1970 г. |
Но потом ее расформировали.
Кроме того, одна группа из двух дивизионов на юге прикрывала Асуан,
а другая на севере - порт Мерса-Матрух. Там же дислоцировались отдельные
эскадрильи морских разведчиков на самолетах Ту-16П. Две советские
истребительные авиационные бригады (так они именовались по египетской
терминологии) на МИГ-21МФ прикрывали северное побережье Средиземного
моря, Каир и Асуан.
Уже 13 марта 1970
года первыми на боевое дежурство заступили дивизионы подполковников
Кутынцева и Кириченко. Не обошлось без ЧП. Через тридцать минут подчиненные
Николая Кутынцева ошибочно сбили бомбардировщик ВВС Египта Ил-28,
летевший без оповещения. Последовало серьезное расследование. После
чего на взаимодействие с египтянами стали обращать больше внимания.
И, кстати, многие из них только тогда всерьез поверили в боевые возможности
наших ЗРК. Воевали же мы с ними плечом к плечу.
Война заставила
нас полностью пересмотреть тактику ведения боевых действий. И это
несмотря на имевшийся в войсках вьетнамский опыт. Ведь израильтяне,
скажу прямо, умели воевать. Многие их пилоты также прошли школу Вьетнама.
После первых безрезультатных пусков наших ракет мы пришли к выводу,
что нужно отказаться от старых методик. Больший упор сделали на действия
из засад, создание ложных позиций и тщательную маскировку. Командиры
дивизионов, офицеры наведения, операторы получили задачу производить
пуски ракет ЗРК в глубине зоны поражения на дальности до цели в 15
километров, а не на ее границе, как ранее. После этого, несмотря на
то, что «Фантомы», завершив атаки, пытались быстро уходить, наши ракеты
на дальности 20-23 километра успевали догонять их и поражать на высотах
от 100 до 400 метров. Так мы с 30 июня по 5 августа 1970 года сбили
12 израильских «Фантомов». Наши новейшие по тому времени ЗРК С-125
показали себя превосходно, даже лучше, чем на испытаниях. Правда,
ввиду их секретности стрелять нам в сторону Суэцкого канала запрещалось,
дабы израильтяне не завладели образцами ракет. Но когда в дивизию
приехал главный конструктор С-125 и узнал о наших успехах, разрешение
стрелять в любую сторону было получено. Даже, сказал он, если и упадут
ракеты на сторону противника, западные специалисты в них разобраться
не смогут.
- Алексей Григорьевич,
а какой день на той войне стал самым памятным для вас?
- Конечно же,
30 июня, когда дивизион под командованием капитана А. Маляуки записал
на боевой счет дивизии первый сбитый F-4. За это Маляука получил орден
Красного Знамени. А потом уже отличились и другие дивизионы. Так,
за сбитые израильские «Фантомы» звания Героя Советского Союза получили
подполковники К. Попов и Н. Кутынцев. 166 воинов дивизии по итогам
боев были отмечены государственными наградами.
- Вы находились
вдали от Родины, в чужой стране, без знания языка, без документов
и знаков различия, в чужой форме, при невыносимой жаре, нехватке питьевой
воды, в условиях песчаных бурь... При этом личный состав постоянно
нес боевое дежурство, занимался боевой подготовкой. Что поддерживало
боевой дух людей, помогало преодолевать трудности?
- У меня в соединении
находились высококлассные, проверенные профессионалы, знатоки своего
дела. Каждый из них был готов работать на пределе морально-психологических
и физических возможностей. К примеру, дивизион подполковника Георгия
Комягина до того отшлифовал свои действия, что комплекс С-125 разворачивал
за 42 минуты (!) вместо отводившихся на это в Союзе полутора часов.
Отлично показала себя и отечественная техника. Потеряв в ходе «войны
на истощение» к августу 1971 года до 50 процентов своего авиационного
парка, Израиль через США предпринял шаги к поиску мира. Вступил в
силу американский «план Роджерса», предусматривавший установление
с 7 августа 1970 года перемирия сроком на три месяца. Но и в дальнейшем
наши дивизии (а после нас, начиная с февраля 1971 года, в АРЕ побывали
еще два состава соединения) боевых действий, вплоть до полного вывода
советских войск и советников из этой страны в июле 1972 года, уже
не вели. Только из нашей 18-й дивизии 20 офицеров по возвращении в
СССР стали со временем генералами.
- Алексей Григорьевич,
я знаю, с какой теплотой и участием члены ветеранской организации
— «египтян» относятся друг к другу, поддерживают своих товарищей,
вдов и семьи. В этом, на мой взгляд, большая заслуга и ваша, и совета
организации. Чтобы вы хотели пожелать ракетчикам 18-й особой в дни
30-летней годовщины дивизии?
- Наша ветеранская
организация, Совет которой возглавляет Герой Советского Союза Константин
Попов, существует уже 10 лет. Действительно, мы проводим большую работу.
Хотелось бы отметить активистов, которые конкретным делом помогают
ветеранам, таких, как Алексей Костин, Борис Жайворонок, Виктор Логачев,
Алексей Жданов, Юрий Лагутин, Виктор Сафонов, Александр Дунаев, Владимир
Иванов, и многих других. А пожелать хочу всем нашим ракетчикам крепкого
здоровья, терпения и оптимизма в наше непростое время.
"Красная
Звезда " 14.01.00