Николай Юрьев

Испытания новых зенитных ракетных комплексов войск ПВО сухопутных войск (об особенностях испытаний ЗРК "Куб" рассказано в "ТиВ" №1/2004 г.) предполагалось проводить на единственном в ведении ГРАУ - заказчика этих комплексов - зенитном Донгузском полигоне.

Территория полигона была сравнительно невелика, директриса длиной около 50 км не удовлетворяла требованиям по безопасности даже при проведении бросковых испытаний ЗУР, не говоря об отказных пусках ракет при непредсказуемых траекториях их полета. Поэтому сразу встал вопрос о создании полигона, удовлетворяющего требованиям по безопасности проведения испытаний, по крайней мере, комплексов армейского, а в дальнейшем и дивизионного типа.

Частично проблема решилась в 1960 г., когда была выделена достаточная территория в соседней Казахской ССР и начал создаваться практически в чистом поле Эмбинский полигон. Отметим несуразное с точки зрения орфографии, но укоренившееся уже название полигона Эмбенский - по наименованию близлежащих поселка и железнодорожной станции. Но ведь никому в голову не приходит именовать, например, комбинат в г. Караганде Караганденским, а полигон близ станции Юрга - Юргенским. Видимо, сказалось созвучное "Энский - Эмбенский".

На вновь создаваемый в системе ГРАУ Эмбинский зенитный полигон были сразу же переданы испытания комплекса "Круг", а затем вскоре и комплекса "Оса", тем более что разработка их велась одним и тем же Головным разработчиком комплексов в целом. Руководство нового полигона, часть инженерно-технического персонала, в том числе все начальники тематических подразделений, были выделены из личного состава Донгузского полигона.

Донгузский полигон, один из старейших, был образован в 1920 г. как стрельбовый полигон для подразделений ПВО и размещался первоначально в Петергофе, затем был передислоцирован в Феодосию, а в 1930-е гг. - на ст. Донгузская. Длительное время, вплоть до разработки и начала испытания первых ЗРК войск ПВО страны, Донгузский полигон был единственным зенитным полигоном, на котором отрабатывалось и испытывалось все вновь создаваемое зенитное артиллерийское вооружение и радиолокационная техника. Естественно, что с началом разработки ЗРК войск ПВО СВ перед полигоном встал вопрос подготовки в короткие сроки материально-технической базы и методического обеспечения испытаний ЗРК. Решить в основном нужно было две взаимосвязанные задачи:

• разработать аппаратуру обеспечения безопасности применения радиоуправляемых мишеней (РУМ) в условиях территориальных ограничений по выбору секторов пуска ракет и районов безопасного падения (или принудительного уничтожения) мишени в случае ее частичного поражения и методику управления РУМ;
• обосновать количественно и оснастить необходимой измерительной аппаратурой пункты внешнетраекторных измерений (ВТИ);
• разработать методику обработки данных ВТИ и определения промаха.

Совокупность измерительных пунктов, задействуемых при проведении пусков, стали именовать схемой ВТИ.

Особую сложность представляло решение проблемы обеспечения безопасности проведения пусков ракет по РУМ. После изучения опыта применения РУМ на полигоне войск ПВО страны было признано необходимым разработать специальную аппаратуру ликвидации мишени после частичного ее поражения с целью пресечения дальнейшего произвольного полета или же преднамеренного уничтожения мишени в выбранном безопасном районе при отказе аппаратуры управления, срыве наведения ракет на цель и т.п. Аппаратура ликвидации РУМ была разработана в составе:

• предохранительно-исполнительного механизма, программника, боевого заряда, устанавливаемого под килевым оперением самолета-мишени;
• аппаратуры приема команд на борту мишени, обеспечивающей функционирование аппаратуры ликвидации;
• наземной аппаратуры подачи команд на снятие ступени предохранения, включения и выключения программного механизма подрыва боевого заряда и собственно подачи команды на ликвидацию мишени (подрыв).

После удовлетворительных лабораторно-стендовых и летных испытаний по оценке надежности прохождения команд по всей трассе вождения РУМ аппаратура ликвидации (ее самолетная часть) была установлена на специально выделенных для целей проводки и предназначенных к уничтожению двух РУМ М-28 и М-17. Обе РУМ были успешно выведены на боевой курс и ликвидированы в заданном районе. Мишень после подрыва хвостового оперения переходила в беспорядочное, практически вертикальное падение, отклонение центра падения остатков мишени от эпицентра точки подрыва не превышало 1,5 высоты ее полета.

Для эффективного использования радиоуправляемых мишеней с учетом сравнительно малых дальностей пусков ракет было решено заводить РУМ в случае непоражения ее на первом (втором) залете на боевой курс неоднократно. Но существовали еще достаточно жесткие требования по точности вывода на боевой залет по курсу и особенно по высоте, которые практически не могли быть обеспечены при использовании аэродромных радиолокационных средств управления полетами (РЛС типа П-35 и П-15). Поэтому было решено выводить РУМ на боевой курс по докладам летчика истребителя сопровождения мишени.

По готовности к взлету РУМ истребитель сопровождения поднимался в воздух, заходил на траекторию взлета РУМ и давал команду на старт мишени. Затем летчик пристраивался к мишени и с требуемой периодичностью докладывал о параметрах ее полета. Следует отметить, что истребитель сопровождения при необходимости мог выполнить и роль перехватчика.

При стрельбе по низколетящей мишени до вывода ее на боевой курс полет совершался на высоте 500 - 700 м. При заходе на боевой курс на определенной дальности подавалась команда на снижение мишени, и по команде летчика истребителя сопровождения на требуемой высоте подавалась команда "Горизонт" на вывод мишени в горизонтальный полет. "Проседание" мишени составляло 150 - 200 м. Для гарантированного прохождения команд на снижающуюся на малой высоте мишень в районе ее выхода из пикирования располагался дополнительный пункт подачи команд.

Истребитель сопровождения при выводе мишени на боевой курс, еще до входа ее в зону поражения комплекса, отходил в сторону и двигался параллельно, не входя в зону комплекса.

При испытаниях комплекса "Куб" на мишенях М-28 устанавливали три, а на М-17 - два мощных трассера для визуального обнаружения мишеней на больших дальностях и сопровождения их оптическими средствами схемы ВТИ. Трассеры поджигались по команде с земли и использовались по одному на каждом боевом залете. Следует указать, что мишени М-17 применялись без подвесных баков, управлялись не только по курсу, но и по высоте, а М-28 только набирали высоту и выполняли горизонтальный полет.

Во время боевой работы по РУМ в воздухе барражировала пара истребителей-перехватчиков в районе Оренбурга и Актюбинска с задачей перехвата при необходимости мишени и уничтожения ее в безопасном районе.

Схемы вывода мишени на боевой курс и вождения по "коробочке" приведены на рис.1 и 2.
Как показали дальнейшие события, в процессе испытания ЗРК "Куб" не раз приходилось в случае неудачных пусков ракет оставшиеся целыми и невредимыми мишени ликвидировать в пределах территории полигона.

Были и случаи отказа системы управления мишенью, и дальнейший ее неуправляемый полет. Вспоминаются наиболее опасные из них.

На боевом курсе мишень М-17, летевшая на высоте 200 м, отклонилась от боевого курса, корректуру (команду на доворот на боевой курс) не выполнила и продолжала полет в направлении г. Оренбурга. Наведенному на мишень перехватчику было приказано выбрать по курсу полета безопасный район и подать команду на ликвидацию. Мишень была уничтожена вне полигона.

В другой раз после пуска ЗУР в телеметрическом варианте (ракета наводилась) мишень М-17 перестала управляться и продолжала полет в направлении г. Актюбинска. После наведения перехватчика на мишень и выбора безопасного района для ее ликвидации оказалось, что и команда на ликвидацию не проходит. Тогда пришлось пойти на крайнюю меру - уничтожить мишень в безопасном районе пушечным огнем истребителя.

Опасения в части сложности обеспечения безопасности применения РУМ были отнюдь не беспочвенными, однако все обошлось: техника и четкость в соблюдении мер безопасности оказались достаточными, чтобы избежать чрезвычайных происшествий и человеческих жертв в ходе испытаний.

Полигон и в последующие годы при испытаниях комплексов с инфракрасными и фотоконтрастными ГСН участвовал в создании и совершенствовании мишеней.

Так, по предложению полигона на основе использования реактивных снарядов РСЗО М-13 был создан имитатор подвижной цели, известный под индексом ИПЦ-10. Для использования в качестве ИПЦ реактивные снаряды охолащивались, снабжались донным трассером - имитатором ИК-излучения самолета. ИПЦ-10 нашел широкое применение не только на полигоне при контрольных испытаниях серийной партии ракет, но и при обучении стрелков-зенитчиков на войсковых полигонах и при проведении войсковых учений.

Для испытания ЗУР с фотоконтрастными ГСН применялись созданные на полигоне аэростаты, ЭПР которых примерно соответствовала ЭПР самолета.

После известных событий на Синайском полуострове обострилась проблема борьбы с внезапно появляющимися вертолетами огневой поддержки (ВОП).

Первоначально для имитации вертолетов использовались те же трассеры, поднимаемые на короткое время на высоту 10 - 15 м по принципу колодезного "журавля". В дальнейшем было предложено использовать вертолеты, выработавшие свой летный ресурс. На насыпной курган высотой - 10м, вымощенный аэродромными плитами, устанавливался и прочно закреплялся балластом и крепежными тросами вертолет-мишень. Перед пуском ракеты обычно измерялась индикатриса излучения в зависимости от положения продольной оси вертолета по отношению к плоскости стрельбы. Двигатели вертолета перед пуском работали в полетном режиме.

Одновременно с созданием аппаратуры ликвидации РУМ велись работы по обоснованию требований к схеме ВТИ, началось практическое строительство измерительных пунктов и оснащение их необходимой измерительной аппаратурой. Расположение измерительных пунктов на местности увязывалось с выбранным районом огневых позиций комплекса, предполагаемой трассой вождения РУМ и обеспечением требования по точности определения координат ракет на траектории.

Исследования показали, что при заданных значениях промахов ракет по целям нужная точность определения координат траектории ракет и, собственно, промаха достигалась только при использовании оптических средств.

Схема ВТИ включала в себя несколько измерительных пунктов, образующих попарно измерительные базы. Измерительные пункты оснащались кинофототеодолитами КФТ-10/20
(темп съемки 10 или 20 кадр/с). Для определения величины и момента промаха применялись скоростные кинотелескопы с темпом съемки несколько сотен кадров в секунду; кинотелескопы принудительно наводились на РУМ радиолокационными станциями типа СОН-30 ("Кама"). Задействованные в схеме ВТИ измерительные средства, другая регистрирующая аппаратура, используемая при пусках ракет, были увязаны между собой системой единого времени (СЕВ). К измерительным пунктам были проведены подземные силовые кабели и линии связи. Использование в схеме ВТИ оптических средств со съемом информации на кинопленку сделало необходимым применение "мокрого" процесса (химической обработки кинопленки), ручного съема ("в две руки") данных и их подготовки для ввода в ЭВМ.

Процесс обработки был чрезвычайно трудоемким и длительным по времени. Экспресс-данные о промахах, например, подготавливались к исходу трех суток, полностью обработанные траектории ракет были готовы, как правило, через 10 суток.

Источники информации

Николай Юрьев "БУДНИ ПОЛИГОНА", Техника и вооружение №3, 2004